Два фактора подтолкнули меня к написанию этой статьи - рекомендация редакторов «Линии соприкосновения», прозвучавшая как призыв перестать ходить вокруг да около и переходить к конкретике в вопросе о мифах общественных нарративов; и рефлексия на слова, на мой взгляд, одного из наиболее адекватных и эрудированных экспертов в Армении Аршалуйса Мгдесяна. В одной из передач он сказал, что «не освобождение военнопленных заставляет сомневаться в полной приверженности азербайджанской стороны к миру», назвал суд над сепаратистами «пародией на нюрнбергский процесс». Первый фактор задал направление, второй – подчеркнул его актуальность. 

Дипломат говорит правду, только правду, но не всю ее. Эта расхожая в сфере международных отношений фраза применима и к вопросу формирования конструктивных общественных нарративов. 

В отличие от «сказок и мифов», конструктивный общественный нарратив не может полностью быть оторван от реальности. Он не несет в себе полной истины (или того, что считается истиной), тем не менее, опирается на действительность и логику. Не приняв по-настоящему реальность и не следуя в построении своих последующих нарративов исходящей из нее логике, невозможно прийти к чему-нибудь продуктивному. Так можно застрять на одном мгновении прошлого, блуждать в потемках сознания, как герой Леонардо ди Каприо из фильма «Остров проклятых».

В нашем случае реальность, на которой могут и должны быть построены конструктивные общественные нарративы, диктует необходимость установления мирных отношений на основе взаимного признания территориальной целостности. Все другие нарративы, противоречащие этому согласию, должны быть постепенно убраны: а) из официальной государственной риторики и соответствующих документов; б) из тренда в общественном дискурсе.  Пусть они превратятся в предмет ностальгии отдельных маргинальных групп, открытое общение которых вызывало в обществе некий социальный, этический дискомфорт.

Просматривая различные передачи армянских ютуб каналов, понимаешь, что, на первый взгляд, все правильно: призывают забыть ссоры, к миру, торговле, а все же в высказываниях, нарративах даже самых адекватных людей опять проскальзывают термины "Арцах", "военнопленные" и т.п. Это мне напоминает фразу Путина о развале СССР как случайной катастрофе, а не показателе ошибочности самой модели социально-экономического развития. В высказываниях многих армянских экспертов сквозит мысль, что сама идея «миацума» была правильная, но не получилось – военное поражение. Это внутреннее непринятие формулы мира в истинном ее значении чувствуется почти у всех (может быть, иногда это делается даже неосознанно, но от этого никому не легче). Очевидно, что использование термина «военнопленный» по отношению к людям, грубо нарушившим законы Азербайджанской республики, то ли являясь ее гражданами, то ли непонятно, вообще какого гражданства, произношение тех фраз и посылов, которые подразумевают отдельную субъектность «Арцаха» – это возврат к прошлому, к тем временам, когда ставилась под сомнение территориальная целостность соседнего государства, а значит, задел для нового противостояния, нового конфликта. Каждое выступление с такой логической цепочкой, с таким подтекстом активизирует естественную подозрительность азербайджанской власти, заставляя ее не выпускать из своих рук такой же инструмент, обозначаемый термином «Западный Азербайджан».

Второй важный момент – просто отмолчаться, сказать, давайте забудем все, что каждый натворил, и начнем с нуля – не получится. Ни с народом конфликтующей стороны, ни со своим народом. Обществу все еще нужны ответы на два извечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Если мы возвращаемся в территориальном вопросе к пунктам Алматинской декларации, то кто же виноват в этом 30-летнем кровопролитии? Для чего погибли, были искалечены с обеих сторон столько людей, и еще большая их часть живет теперь с глубокими психологическими травмами?! 

С азербайджанской стороны эти вопросы звучат острее, так как 30 лет именно ее территория, а не земли Армении были оккупированы, разграблены и где-то превращены в современное подобие пустоши Смауга. Зачем Азербайджан должен инвестировать миллиарды в восстановление Карабаха и близлежащих районов за счет нас, своих налогоплательщиков? Без указания виновников, без официального их осуждения народы не примут формулу мира по-настоящему. Кто-то за это должен ответить и ответить не только перед азербайджанским, но и перед армянским народами, а в совсем идеальном варианте, и перед мировой общественностью.

После истинного принятия официально признанной обеими сторонами реальности дорога к миру вырисовывается более ясно, становится понятнее, над конструированием каких общественных нарративов теперь нужно активно работать. Одна из ключевых задач в этой области – постепенно стереть  этничность из сознания конфликтующих сторон. То есть, абстрактные коллективные обвинения, типа «это сделали армяне», «в том виноваты азербайджанцы», «армяне и азербайджанцы – генетически несовместимы» и т.п., должны быть заменены обвинениями в адрес конкретных групп или лиц, исходя из той объективной реальности, которая существует и которую принимают обе стороны конфликта. 

Раз уж вспомнили Нюрнбергский процесс, воспользуюсь данной аналогией. Гитлер был политиком, за программу которого на относительно демократических выборах проголосовал каждый третий гражданин Германии (да, многие не понимали до конца, куда ведет риторика Гитлера, но ведь поддерживали идею Великого рейха и Великой Германии за счет других). Только нельзя судить народы за преступления. Поэтому ключевым моментом выхода Германии из кризиса в поствоенный период было: а) признание вины и отказ от радикальных национальных идей; б) «вывод» немецкого народа за рамки формулы, отождествляющей его с властью Гитлера – постепенное отделение в сознании большинства немцев от фашистов; в) наказание части высшего политического и военного руководства. На следующем этапе лидер новой Германии Конрад Аденауэр применил еще один «уровень амнистии», освободив большую часть сотрудников аппарата гражданского управления от ярлыка «фашист» или «пособник фашизма». В конечном итоге общее количество осужденных составило не более 200 человек, включая участников Нюрнбергского процесса (из 24 высокопоставленных нацистских чиновников на этом процессе были осуждены все, кроме трёх, получивших оправдание, но в других процессах количество оправданных было больше). 

Уверен, что, в случае суда над армянскими сепаратистами также часть арестованных будет помилована, отпущена на свободу.  Но самые главные лица должны нести ответственность за свои действия. В идеальной ситуации Кочарян и Саркисян тоже должны были быть в этом списке. Возможно, в армянском обществе тоже есть люди, которые согласились бы однажды проснуться и узнать, что эти лица находятся в азербайджанской тюрьме, главное, чтобы такое произошло без участия самой армянской стороны. Чтобы процесс маргинализации националистов с нацистским уклоном завершился. Но ведь просто проснуться и увидеть, что все уже закончилось – так в жизни не бывает. Надо что-то делать, последовательно, из принятой формулы о взаимном признании общих ценностей и принципов, к числу которых относится территориальная целостность. 

В этом смысле самую последовательную и логичную позицию в политике Армении в послевоенный период занимает Пашинян. Он признал территориальную целостность Азербайджана и защищает территориальную целостность Армении; исходя из этого, противопоставляет мифическую Армению реальной, и обвиняет в произошедших бедах, больших потерях за период конфликта руководителей того периода, выводя из-под эмоционального, психологического, нарративного удара армянскую общественность и народ в целом. Борясь за смену руководства армянской церкви, он фактически очищает институт церкви от линии, которая десятилетиями поддерживала и насаждала одиозные националистические мифы.  Бросает «камень в огород» диаспоры, требующей постоянных жертв от тех, кто живет в Армении, в адрес радикальных националистических партий, так называемого «карабахского клана», которые, прикрываясь патриотическими лозунгами, занимались чем угодно, только не тем, что может принести народу мир и указать дорогу к процветанию. Какими темпами и в какой форме – это уместнее и правильнее оценить самому армянскому обществу, это уже другой вопрос. Но сама логика полностью соответствует структуре конструктивного общественного нарратива. Только выводя конфликт из состояния этнического противостояния в юридическую плоскость, защищая и обвиняя кого-то не по принципу национальной принадлежности, а на основе совершенных ими деяний, народы смогут, во-первых, принять условия мирного сосуществования, во-вторых, понять и простить, в некоторых случаях даже научиться жить с тем моральным грузом ответственности и вины, которые несут оба общества в той или иной мере. А самое главное, создать более твердый фундамент для добрососедского сосуществования молодых и будущих поколений.

Схожую последовательность и логичность действий на основе постулата о взаимном признании территориальной целостности и суверенитета демонстрирует и президент Азербайджана. Да, в более жестких формулировках, не в таких публичных дискуссионных форматах, как Пашинян, но выверено в словах и в принятых решениях. Каждый исходит из своего профессионального, жизненного опыта и ментальности своего народа, однако исходя из принятых обоими реалий на земле и в правовом пространстве.

Эту последовательность, смелость говорить и действовать должны демонстрировать, бороться со своими внутренними «драконами» и именуюшие себя миротворцами и конфликтологами эксперты, иначе все будет не миром, а лишь имитацией мирного процесса, которой мы занимались прошедшие лет тридцать. Мне это порядком надоело. А вам?

Анар Эюбов